Страшная сказка для маленькой Оли (посвящается О. Тутинайте)

 Оля приехала в Петербург три дня назад. Она уже больше года планировала эту поездку, и вот, наконец, всё сложилось удачно: время есть, деньги есть, спутник есть, родители согласны. И погода в Питере хорошая. И вообще белые ночи. И вот она здесь. Они здесь: Оля и Саша. Honeymoon. Единственная загвоздка в том, что сейчас половина первого ночи, метро закрыто, она стоит на перекрёстке перед станцией, Саши с ней нет и вообще никого нет, где "Точка Альфа" - дом Егора - она представляет только примерно и как дальше быть, не имеет представления. Как же всё это получилось?

 В первый день они погуляли по городу в компании Олиных друзей - ДимКи (ха-ха-ха, некогда её мальчик) и Егора (это вообще смешнее некуда - ДимКин друг, позвонил ей как-то в Апрелевку, да, она жила в Апрелевке, Наро-Фоминский р-н, Моск. обл., часто ей звонил, странная личность, а сейчас вот они с Сашей у него дома остановились), на второй были в Эрмитаже, а вечером гулять не пошли - она плохо себя почувствовала, а сегодня с утра были а) В музее революции - Егорушка убедил, коммуно-фашист, ко всему прочему; б) В Петропавловской крепости - прикольно, тюрьма особенно; в) На смотровой площадке Исаакиевского собора - классное ощущение. А ночью пошли посмотреть на развод мостов. До этого заглянули к ДимКе, ну так, чаю попить, сил набраться - всю ночь гулять, как-никак.

 И сначала Егорушка, добрая душа, объяснил, что Питер - город опасный, особенно по ночам. Причём, красиво так объяснил - кровавая цивилизация викингов, Невская битва, Ливонская война, Северная война, Строительство Петербурга, расстрел декабристов, Кровавое вскресенье, три революции, интервенция, блокада - он много всего вспомнил, историю, похоже, любит, и что же общего во всех этих кровавых событиях? Место действия. Это место, говорит, проклято. Древними финно-угорскими колдунами. И теперь оно требует крови. Все проблемы Руси из-за него. Стоит только его тронуть, и начинается плач и скрежет зубовный по всей земле, а если долго не трогать, ещё хуже, оно просит крови. Ничего себе, весело будет гулять ночью, подумала она тогда. Шутки шутками, но ведь мало приятного в таких шутках. Егор, конечно, весьма эксцентричная фигура: например как-то, сам рассказывал, смотрел на Олины детские фотки и влюбился, минут двадцать был влюблён. Письмо стал писать, пописал-пописал, вроде, отлегло. Ну и про город вот тоже. Причём настаивает, что он не шутит. Даже неприятно становится. Шутка дурацкая, да ещё и настойчиво проталкиваемая. Ещё поэты все пишут, тут он тоже информирован:

 Я люблю этот город, но как страшно здесь быть одному / И за красивыми узорами губ мелькает чистота дна;

 Этот город не любит меня, этот город пьёт мою кровь, / Он смеётся в лицо белизной фонарей и колотит меня в колодцах дворов; / Я плачу, когда на дворе февраль, рыдаю, когда за окном май, / Господь забыл, за какие грехи он послал меня в этот каменный рай.

 Ещё разные неизвестные Оле авторы, но тоже очень красиво, и ещё Гоголь, Достоевский, Блок, Есенин, Мандельштам. Иногда Егора бывает интересно послушать: этот город - могущественный дух, чтобы быть с ним в ладу, нужно, чтобы тебя распирала радость и от тебя исходили одни положительные эмоции, тогда он не пьёт твою кровь, тогда Саша Пушкин, Ося Мандельштам и Егорушка Тимофеев из группы "МультFильмы". А иначе - твоя злость и раздражённость сольются воедино с тысячелетним ужасом этого места. И тогда страшно - тогда Евгений из "Медного всадника" и прочие малоприятные вещи. 

 - Ну нам нечего бояться - без иронии, на полном серьёзе ответила она тогда - У меня настроение просто супер.

 Вообще - то, они, конечно, не хотели идти вдвоём. Ночью в малознакомом городе можно заблудиться, так что думали в первый раз пойти все вместе, но вчера по причине недомогания ничего не вышло, а в этот раз оказалось, что и у Егора, и у ДимКи завтра экзамен в девять часов утра. Так что, сверив маршрут по карте, они отправились гулять вдвоём. И всё бы ничего, но сперва они в шутку поспорили об одежде: Саше не нравились её широкие штаны и он настойчиво рекомендовал ей носить юбки; потом она раскритиковала его причёску и заявила, что это детство; потом он обиделся всерьёз; она к тому же неудачно сказала, что это детство - красные косички на бороде и всё такое. Ха-ха, а тот же Егорушка предупреждал её, что раздражение на любимого копится не тогда, когда тебе приходится уступать, а когда он тебе не уступает. Ну вот оно, видимо, накопилось и выплеснулось. Они ещё и с пути сбились, пока ругались. Он хотел идти одним путём, она другим, в итоге они и пошли разными путями. Идти не так уж было далеко (они уже к тому времени договорились до того, что никуда гулять не пойдут, а поедут на метро домой), но вот она у метро, которое, ко всему прочему, закрыто, и Саши рядом нет. И вряд ли он где-то рядом, ведь если бы он решил ждать её у метро, так появился бы за двадцать минут, что она тут тусуется. Нет, ну он, конечно, бросил в запале, что щас придёт к метро и поедет и ждать её не будет. Бояться было, в общем, нечего: семнадцатое июня, у некоторых школьничков уже выпускной, так что народу на улицах много, милиция периодически разъезжает по дорогам, не забирает при этом никого, короче, если есть в году такое время, когда можно поссориться с бойфрендом ночью в чужом городе и, разделившись, добираться туда-не-знаю-куда, то вот это время и было. "Лучше бы было поменьше людей и поопаснее на улицах. Тогда бы я сейчас не думала, где его носит." Сожаление от того, что они так глупо поцапались, сменившее было злость, вновь отступило. Ею завладело беспокойство, охота к перемене мест и парней, а главное, желание пойти теперь одной и получить массу удовольствия, насмотревшись на развод мостов, познакомившись с классными ребятами - выпускниками и нагулявшись по ночному городу. Может, в иной ситуации она бы испугалась и расстроилась, но её сейчас просто прикалывал сам факт того, что она в Питере, без родителей, типа, сбылась мечта. Ну короче говоря, гулять и пофиг на всё. 

 И куда же теперь идти? Примерно она понимала, куда. Ещё она понимала, что если она хочет попасть пешком домой (ну в смысле к Егору домой), то ей надо пересечь Неву, то есть дождаться сведения мостов. А мосты все разводятся по-разному, а как, она, разумеется, не вспомнит, да и названий мостов тоже. Так чего же делать? "А нечего делать. Идти к мосту, Дворцовому, кажется. А там посмотрим." В какой стороне тот находится, она примерно представляла. Так что выбрала улочку, вдоль которой и направилась. Улочка через пару минут перешла в площадь.

 - Ну ... блин! Вот чего он прицепился к моим штанам! И как можно куда-то вообще без меня уйти! - по мере того, как Оля успокаивалась, её поверхностная раздражённость переходила в напряжённое озлобление. Она уже не чувствовала, что любит его. Чувствовала, что он поступил мерзко и подло. - Я бы так не сделала. Никогда. Как вообще так можно! (Эта мысль, мелькнув в её сознании повторно, прочно осела там, обрастая выводами, главный из которых: он меня не любит, ему на меня плевать. ) Ну и мне плевать! ПОФИГ!

 Она удивилась произнесённому слову, удивилась злой интонации, совершенно ей не свойственной. Площадь привела её к мостику через реку. Будь она петербурженкой, сообразила бы, что за реку она пересекала.

 - Думать о нём противно! - её пронзила жалость к самой себе, она всхлипнула.

 Оглянувшись вокруг, она убедилась, что никто не видит, как она разрыдается ни с того, ни с сего. Некому было это увидеть. Она продолжала двигаться по прямой, перейдя мост, она прошла по широкому бульвару.

 - Чёрт! Ну почему такая дрянь происходит! - она уже даже не плакала, просто хотелось кого-нибудь ударить.

 Бульвар уткнулся в небольшую церковь, обогнув которую, Оля попала на небольшую улочку. Людей было всё меньше. Постепенно темнело. Сквозь слёзы Оле показалось, что она где-то уже видела эту улицу. Дежа вю, подумала она.

 - Ненавижу тебя! - пугаясь сама себя, прокричала Оля. Тут же оглянулась по сторонам, никто, слава богу, не мог её услышать.

 - ... ненавижу тебя... - произнесла вполголоса те же слова, она никогда не произносила их раньше. Слова были незнакомые на вкус, на звук, вызывали панический ужас в ней самой. Она не думала, что может возненавидеть любимого человека. Ей казалось, что кто-то крепко держит её мысли за самый хвостик и уверенно тащит за собой. Сил сопротивляться у неё не было.

 Улочка через пару минут перешла в площадь. Оля встала и задумалась, глядя перед собой. Ей казалось, что она сходит с ума. Площадь точно была та же самая. Она побежала вперёд, всё быстрее и быстрее, её подгонял некий мистический ужас: вот и речка! Тот же мост! Она перебежала мост и пошла по набережной, стараясь успокоить себя: "Просто я не заметила, как свернула. Или ещё что-нибудь! Неважно!" Она плакала и не утирала слёз. Больше всего на свете ей теперь хотелось увидеть случайного прохожего. Но кругом были лишь одни дома. Двери были заперты на кодовые замки.   Она вышла к большому малиновому зданию, похожему на замок. Оно выглядело гнетуще. Оля прошла мимо, не глядя в его сторону. Набережная слегка заворачивала вправо. Оля прошла дальше и через минуту вновь увидела перед собой замок. Но на этот раз он был окружён рвом, подъёмный мост был опущен, и к нему подходили две колонны людей. Люди громко разговаривали, она не слышала слов, в руках у некоторых были зелёные бутыли, похожие на шампанское. "У них свадьба, наверное!" - Оля в жизни не бежала так быстро, но всё равно не успела. Люди вошли и мост за ними поднялся.

 - Что это за замок? - света в окнах не было, никаких вывесок, ничего. Какой-то клуб или ресторан? Оля вдруг вспомнила, что только что видела его сзади. "Не сходи с ума! Просто похожие здания!" Она старалась изо всех сил не впасть в панику. "Просто иди вперёд!" Через некоторое время тот же замок возник перед ней. В окне на третьем этаже горел свет. Занавески были отдёруты, и Оля увидела, как человек подбежал к окну, его ударили по голове и он упал. Вокруг столпились какие-то люди гораздо выше ростом, чем упавший. Оля  не могла больше идти спокойно, она побежала мимо замка налево, в парк.

  Пробежав через парк, увидела длинную узкую улицу. "Миллионная ул." - прочла она на ходу. У неё уже не было сил бежать. Она шла, спотыкаясь на каждом шагу. Впереди показалось здание с красивым фасадом, поддеживаемым колоннами - атлантами. Вдруг прогремел выстрел. Перед Олей, слева, была Дворцовая площадь. По площади бежал человек. Он делал зигзаги, уворачиваясь от пуль, летевших из окна Зимнего дворца. Там кто-то стоял и стрелял из револьвера. Оля развернулась и побежала прочь, сперва назад по улице, потом налево, там была набережная, Оля прошла около полукилометра, когда увидела решётку Летнего сада. Из ворот показался человек, в которого выстрелил другой, стоявший у входа. Оля развернулась и увидела невероятно близко Зимний дворец. Раздался взрыв, и стёкла на втором этаже вылетели. Часть здания просела. Оля свернула налево, на улочку, выходившую на набережную и побежала прочь. Перед ней вновь был мост, она перебежала его и пошла было вправо, когда увидела адрес на доме : "наб. р. Мойки, д. 14". Тут же к следующему дому подъехала карета, из которой бородатый человек вынес на руках окровавленного Александра Сергеевича Пушкина.

 - Грустно тебе меня нести? - спросил Пушкин.

 Оля развернулась и побежала назад. Через сотню метров она вновь услышала взрыв и увидела искорёженную карету, из которой вышел человек. Тут прогремел второй взрыв, и человека отбросило в сторону. Оля бросилась во двор. Было уже совсем темно. Она пробежала через двор и попала в точно такой же, пробежала через него и попала в точно такой же, пробежала через него и попала в точно такой же...

                                                                                                          21.05.2001